Дрожащее в окне пламя свечи манило его, превращая Влада в мотылька, слепо летящего к собственной погибели. Он отлично знал, что это не сулит ничем хорошим, но у него не было ни сил, ни даже желания вести очередную борьбу с собственным я. Хотя бы сегодня, пусть на малую толику, стоит забыть своё положение невольного узника. Стоит позабыть о войне и предательстве. О призраках его семьи, с осуждением стоящих прямо у него за спиной даже в этот самый миг. Ему хотелось просто забыться, пусть и всего на один единственный вечер.

Вечерняя прохлада ласкала его разгоряченную кожу, и даже сумела тронуть легкий румянец, вспыхнувший на его бледном лице из-за внезапной спешки. Влад торопился так, будто мог опоздать. Будто мог прийти в их заветное место и не застать её там.

Но нет, свеча манила его, будто маяк для заблудшего корабля. И, как бы приторно это ни звучало, юноша действительно знал, что по ту сторону порога его ожидает тихая гавань, готовая укрыть его от разрушительного шторма, бушующего в его душе.

- Привет, - коротко, тихо и с легким смешком, когда он видит испуганный взгляд Лале, ловя в её потемневших глазах собственное отражение. Вот она, такая маленькая и воинственная, храбро сжимающая тонкими пальцами свое импровизированное оружие. Словно маленький нахохлившийся котенок, и так бы хотелось, чтобы это был его котенок. Но, увы.

- Нет, нам с Асланом... - тут его взгляд перемещается за спину девушки и Влад делает машинальный шаг в сторону мольберта, ощущая, как в груди болезненно сжимается его сердце. Он всегда твердил, что у Лале был талант к живописи, ведь только из-под её кисти картины, а тем более портреты, могли рождаться настолько живыми. С каждым взмахом, с появлением уверенного, яркого пятна на белоснежном холсте, девушка неуловимо переносила на полотно частичку своей души, что заставляло абсурдным мыслям посещать его разум. А что, если она растворится в собственных творениях и одним ясным днем навсегда исчезнет из его жизни? В каких картинах, в каких именно глазах, смотрящих на него с очередного художественного произведения, ему придется искать частички её души? Удастся ли собрать их воедино? А можно ли припрятать одну себе, бережно храня где-то глубоко внутри, рядом с его дрожащим сердцем? Об этом он даже не осмеливался желать.

Владислав лишь сильнее сжимает в ладони женские пальцы, бережно поднося их к собственным губам для едва ощутимого поцелуя. Хотелось бы ему поклясться, что они всегда будут вместе, но горькие слова цепляются за голосовые связки, не давая ему промолвить ни слова.

- Все вместе, да? - с хрипом выдыхает, опуская руку, но не спеша разжимать пальцы и освобождать Лале, Влад пристально посмотрел ей в глаза. - Всегда? - большой палец машинально выводит невидимые узоры на тыльной стороне её руки, будто пытаясь впитать в себя эти ощущения и исходящее от неё тепло. То, чего ему так не хватает вдали от девушки. То, что непременно бы привело к скандалу, стань известно кому-нибудь еще.

Столь интимную, даже слегка болезненную атмосферу разрывает его внезапный смех, когда Дракуле удается рассмотреть в сумерках следы краски на её лице.

- Лале, ты неисправима, - с улыбкой на губах он начинает мягко вытирать маслянистые разводы с бархатной кожи, толком не заботясь о том, что ворот белоснежных рукавов его рубашки не совсем для этого подходят. Но, кого это волнует, когда девушка возмущенно хмурит нос и опускает свои длинные, чуть подрагивающие ресницы. В свете танцующей свечи её лицо было воистину завораживающим, что Владу пришлось быстро сделать шаг назад, громко прокашлявшись. - Да и индиго - не твой цвет.

Без проблем обнаружив палитру на привычном месте, он осторожно коснулся карминовой краски, чтобы в следующий миг начертить на тыльной поверхности женской руки, бережно, и вместе с этим проявляя всю свою неуклюжесть в этом деле, одну кривую лилию - любимые цветы Лале. Закончив, он самодовольно улыбнулся, и лишь после этого поднял глаза вверх, ловя на себе темный взгляд её карих глаз.

На долю секунды он даже позабыл, зачем вообще так стремился попасть в этот дом, найти девушку, сообщить ей радостную новость и поскорее увести вслед за собой. Потому проглотив все слова, вертящиеся на кончике его языка, Влад медленно разжал пальцы, ощущая, как ладонь Лале ускользает из его руки, оставляя после себя лишь неминуемую пустоту.

- Нам с Асланом удалось найти лазейку, как провести тебя на свадьбу Айше Хатун, - бегло посмотрев на плывущий по небу полумесяц, Влад вновь взял девушку за руку, но в этот раз лишь для того, чтобы поторопить её и вывести из дома. - Скорее, он не сможет долго отвлекать стражу.

Под ногами вновь зашуршал гравий, но в этот раз вторящий двум парам ног, спешащим скорее укрыться от лунного света вдоль зеленой ограды. И лишь одиноко стоящая свеча, единственный свидетель недавней вольности двух молодых людей, стыдливо задрожала и окончательно погасла. Навсегда погрузив заброшенный дом в непроглядный мрак.

Прячась в тени самшитовой изгороди, едва улавливая теплые медовые нотки его насыщенных зеленых листьев, Влад где-то совсем рядом слышал звонкий голос Аслана, вещающий именно в этот момент о его героических подвигах во время соколиной охоты, и что ему, одному из немногих, удалось загнать бурого зайца в тупик, и даже взять его живым. Скорее всего, завтра он преподнесёт его Лале в качестве трофея, а она, в свою очередь, выпустит животное на волю, тем самым сбив столь восторженное состояние с рыжеволосого юноши. Но, Лале не была бы собой, не будь её сердце переполнено добротой и состраданием ко всему живому. Переполнено тем, что для Влада становилось всё более незначительным с каждым новым взмахом его меча.

Достаточно было пересечь незримую охраняемую границу, как рыжеволосый парень их догнал, одарив друзей надменной улыбкой. На что Влад лишь хмыкнул, наградив Аслана легкой оплеухой по курчавой голове.

— Язык у тебя подвешен хорошо, — удостоив каким-никаким, но комплиментом, юноша поспешил добавить, — но и только.
Самодовольно улыбнувшись, Басараб уклонился от ответного подзатыльника, увлекая смеющуюся Лале в сторону островка света, мягким заревом мерцающим в опустившихся сумерках.

Влад действительно был далеко не общительным ребенком, а с возрастом так окончательно бы замкнулся в себе, если бы не друзья. Он бы точно не сумел заговорить зубы охраннику, не смог бы изобразить даже мало-мальское подобие доброжелательной улыбки, про искренность вообще не стоило даже задумываться. И он бы уж точно не смог в полной мере насладиться столь ярким и живым событием, как брак двух молодых людей, радостно принимающих поздравления в центре оживленной поляны.

Невеста, отличающаяся не только лучезарной и красивой улыбкой, сейчас алым пятном выделялась среди собравшихся гостей, привлекая к себе всеобщее внимание. Поддавшись мимолетному волнению, незримыми нитями, пронзающими пространство вокруг новобрачных, Влад позволил себе вольность, представив Лале в церемониальной одежде красных цветов. Улыбалась бы она так же? Смеялась бы, была ли счастлива? С кем она будет стоять подле в самый важный момент своей жизни? Как много осталось времени, которое они могут предоставить только себе? Сколько подобных минут им еще уготовано, и как мало им суждено успеть сделать и пережить в этой жизни?

Наследник Валашских земель лишь ощутил, как от подобных размышлений горечь медленно растеклась в его груди, сжимая в своих тисках легкие и отбирая у него последний живительный вдох. Поэтому поспешно отвернувшись от виновников торжества, Влад попытался переключиться на происходящее, вокруг.
Но было уже слишком поздно.

— Нет, — каблуки сапог резко упираются в землю, заставляя тело упрямо застопориться и дернуть девушку на себя, — Нет, нет, нет! — Стараясь избегать карих глаз, смотрящих на него, чуть ли не в самую душу, с надеждой и мольбой, Влад лишь бросает мимолетный взгляд в сторону танцующих гостей.

— Лале, ты же знаешь, мы не...
Не должны привлекать внимание. Не должны появляться под руку среди толпы любопытных глаз. Не должны... Не можем быть вместе, так, как того хотелось бы. Но хрупкая женская ладонь, будто почувствовав сомнения юноши, обдает жаром его кожу и тонкие пальцы лишь сильнее переплетаются с его, передавая Владу толику уверенности, которая пылала сейчас в сердце девушки.
— Ты же знаешь, что обязана будешь сдержать своё слово? — выдержав небольшую паузу юноша улыбается одними лишь уголками его печальных глаз. — Я про долг.
Он попросту не может ей отказать, и племянница султана прекрасно это знает.

Музыка увлекает, чарует, манит, но не так хорошо, как это делает Лале, сметая все защитные барьеры одной лишь улыбкой, и Влад сдается, позволяя себя увести в пляс. Вереница сменяющихся лиц и тихий женский смех, обволакивающий каждую клеточку его тела, заставляют юношу расслабится и очистить разум от тревожных мыслей.
Два шага. Поворот. В поле зрения попадает знакомый разрез карих глаз, но лишь доля секунды и перед Басарабом стоит уже другая улыбчивая спутница, которую он одаривает лишь растерянным взглядом.
Еще поворот, и в круговороте пестрых красок он улавливает мягкий овал её лица, обрамленный темными, слегла растрепавшимися в танце, локонами знакомых волос.
Разочарование, а вместе с тем некий азарт охватывают Влада, когда он с новым рвением окунается в танец, пробираясь в самую гущу танцующих, хаотично выискивая ускользающий образ Лале. И вот, когда, казалось бы, это уже никогда не закончится, пальцы юноши сомкнулись вокруг женского запястья, резким движением привлекая девушку к себе.
- Поймал...
Запыхавшийся, с ярким румянцем, что было крайне несвойственно для самого Влада, он наконец-то оказался рядом с Лале, мысленно проклиная столь хаотичные восточные танцы, к которым невозможно было никак привыкнуть.
- ... и я больше никогда на это не соглашусь! - сказал в сердцах и тут же рассмеялся, ведь они оба прекрасно знали, что его слабый протест будет сломлен напористым характером племянницы султана, да еще и не раз.

Услышав, что музыканты начали заводить новую мелодию, юноша поспешил увести Лале подальше от танцующих, к более безопасным столам со всевозможной едой, источающей пряные и медовые нотки. Это дало ему возможность перевести дыхание, а заодно вернуться к прежним размышлениям и убеждениям, которые было всё сложнее соблюдать, находясь рядом с девушкой.
- Когда-то ты меня погубишь, - беззлобно и скорее обреченно выдыхает, глядя на то, как глаза девушки загораются при виде сладкого.
Лале представляла опасность для них. Для него. Для его сердца. И Влад не мог с этим ничего поделать, смиренно принимая свою участь, и с некой заботой вытирая следы лукума с уголков губ девушки.

Словно проснувшись от нахлынувшего наваждения, Влад поспешно опустил руку, на кончиках пальцев которой всё еще трепетало тепло, мимолетно украденное с чувственных женских губ. Он лишь горько улыбнулся, машинально сжимая пальцы в кулак, в жалких попытках сохранить, удержать это животрепещущее чувство, а вместе с ним и воспоминания об этой теплой ночи.

- Знаешь... - Его оборванная фраза утонула в звуках фейерверков, яркими вспышками, озарившими небо. Это было... - Красиво.
Неизвестно только, говорил ли юноша о представлении, заготовленном радушными хозяевами в этот знаменательный день, либо же глаза Влада были сосредоточены на чем-то другом. Таком близком, и вместе с этим недостижимом. Не успел он как следует сформулировать мысль, которую пытался донести до девушки, как она сделала первый шаг. Дерзкий. Смелый. Отчаянный.
Лале всегда делала первый шаг. Шаг за шагом, когда ему просто оставалось смиренно стоять, как последнему безвольному трусу.

Но тепло этих мимолетных прикосновений заставило его выдержку задрожать, как туго натянутую струну, готовую лопнуть в следующую же секунду. Руки взметнулись вверх, чтобы притянуть, или же оттолкнуть девушку - он никак не мог определиться, - но Лале опередила Басараба, уверенно сжав его ладонь. Юноша догадывался о том, какие именно слова готовы слететь с женских губ, и пусть всё его естество испуганно замерло, страшась столь желанных откровений, сам Влад с нетерпением ждал этого момента, пристально наблюдая за движением женских губ. Но, ему не суждено было услышать продолжения.

- Быстрее, сюда, - действуя скорее машинально, он быстро опрокинул тяжелый стол со сладостями, которые белым снегом рассыпались по зеленой траве. С силой, пусть и довольно грубо, парень потянул Лале за руку, увлекая её за импровизированную баррикаду, которая едва ли сумеет пережить несколько огнестрельных выстрелов. Хотелось потянуться к поясу, к привычному ему мечу, но его бедро обжигала леденящую душу пустота. Осталось лишь проклинать его беспечность и свадебные обычаи. Покажите хоть одного гостя, пришедшего на столь светлый праздник вооруженным.

- Лале, ты обязана выжить, - ему пришлось с силой встряхнуть девушку, чтобы привлечь её внимание и поймать на себе испуганный взгляд. Хотелось бы убедить её, и самого себя, что нападающие не причинят вред племянницы султана, но судя по царившему вокруг хаосу, Влад не мог быть уверен в этом наверняка. Потому он лишь порывисто прижал девушку к груди, оставляя на её макушке мимолетный поцелуй. - Как только подвернется возможность - беги. Слышишь? Беги ради меня.

Ему приходится еще пару раз встряхнуть Лале, где-то внутри надеясь, что она к нему прислушается и не наделает бед. Как бы ему не хотелось остаться рядом и защищать её от опасности, пусть даже ценой своей жизни, но это решение точно привело бы их к погибели. Хотя второй план - идти безоружным против окружающих поляну врагов, - тоже не казался Цепешу такой уж удачной задумкой. Но, возможно, это даст им несколько дополнительных минут, пока стражники, услышав звуки выстрелов, смогут наконец-то сюда добраться. Ему же оставалось лишь малое - найти Аслана и отвлечь внимание нападающих на себя.

- Моя маленькая Лале, - с некой грустью наградив девушку улыбкой, Влад скользнул пальцами по её дрожащим щекам. - Прошу, только не геройствуй.
С этими словами он резко выскочил из их убежища, привлекая внимание двух вооруженных мужчин, которые почему-то не торопились стрелять в него. Стоило бы задуматься о причине их замешательства, но в этот миг наследник Валашских земель мог думать о безопасности девушки, а еще рыжеволосого друга, которого в этот же миг повалили на землю и скрутили руки.

- Нет!

Безумие или отвага? Сложно действовать трезво, когда все мысли подвластны необузданным эмоциям, взявшим всё под контроль, и эта секундная слабость стоила ему драгоценного момента.

Влад лишь ощутил, как земля резко ушли из-под ног, а воздух вмиг покинул легкие, когда кто-то грубо скрутил его, придавив к земле.
Не такое отвлечение всеобщего внимания он желал, и не такого исхода. Будучи обезвреженным, словно безвольная кукла, чья-то пара рук заставила его встать на колени, высоко вздернув измазанное грязью лицо.

- Какого... - В глазах Цепеша вспыхнуло узнавание родной формы и черт лица нападавших, а вместе с этим и мрачное осознание, кинувшее тень на его обреченное лицо. Неизвестные противники оказались не кем иным, как мятежниками, которые в свое время помогли свергнуть и казнить его отца.